Мощная стена капониров, дотов, дзотов, бетонных надолбов, прозванных «зубами Зигфрида», и других долговременных укреплений казалось бы стали непреодолимым препятствием в сердце Германии для бойцов Красной Армии. Такими предстали перед бойцами 119 артилерийско-пулеметного батальона, в котором служил Николай Журавлевич,  Зееловские высоты.  Они буквально до подножия были залиты солдатской кровью, которые шли на последний штурм перед решающей схваткой в логове фашистского зверя — Берлине. До победы оставался месяц…

Родился Николай Журавлевич на хуторе Волхово, вблизи деревни Хвойка. Отец Яким работал в Постолах на смолокурне: надо было кормить одиннадцать душ семьи. Туда же и переехала в 38 году семья Журавлевичей.

— Что ни говори, а это был довольно развитый поселок, — вспоминает Николай Якимович, — смолокурня, лесопилка, железнодорожный узел до Любани! Даже после войны не восстановили. Только все война порушила. Тогда и пришлось перебраться к родственникам в Хвойку.

Отца и брата призвали на фронт. А семье и вовсе пришлось спрятаться от немцев и полицаев в лесу. Тогда на долгих три года домом для них стал курень, проще говоря, полуземлянка, крытая еловыми лапками, корой.

Во многом кормил лес. Он же и охранял. Главное было не попасть к оккупантам. Тогда вывозу на принудительные работы не избежать. Да и полицаи лютовали. По воспоминаниям Николая Журавлевича, именно благодаря этим прихвостням фашистов полыхали соседние деревни.

Уже после освобождения сводные роты уроженцев Житковичского района были дислоцированы в районе нынешнего ОАО «Житковичихимсервис».

Сводные роты новобранцев готовили наспех. Фронту нужны были все новые и новые силы. А затем для новобранцев эшелоны до Вислы. И с марша в бой.

Штурм Варшавы дорого обошелся красноармейцам. Только на южной переправе звание Героя Советского Союза получили четыре солдата и офицера. И после этого боевого крещения подразделения пулеметчиков в составе Второго  Белорусского фронта двинулись на первый оборонительный рубеж фашистов.

— На Одере много наших бойцов полегло, — говорит Николай  Журавлевич, — да и мой отец в Щецыне лег. Снайпер, будь он неладен… 

Последние бои за победу были очень ожесточенные. Порой терялось до пятидесяти процентов личного состава. Но шли вперед.

До сорок восьмого года служил Николай Журавлевич.

А демобилизовавшись, стал работать в местном леспромхозе….

…Список наград у Николая Якимовича Журавлевича, по нынешним меркам, немалый. Штурм Одера, когда земля была усеяна трупами наших и немцев, пытавшихся контратаковать, стоила ордена Красной Звезды. Кроме этого, на груди ветерана металлическим блеском сверкают орден Великой Отечественной войны 2 степени, медали «За взятие Берлина» и «За освобождение Варшавы».

А дальше был мирный труд. И здесь не подкачал Николай Якимович. В подтверждение тому настоящая нагрудная «броня», которая украшает грудь ветерана, отстоявшего Победу.

…Много пришлось пережить Николаю Журавлевичу за жизнь. Но именно таким ветеранам мы должны быть благодарны за жизнь.

А.ВЛАДИМИРОВ.