Офицер из Житковичей, получивший медаль “За отвагу” в Афганистане

Когда Сергею Катричу после ранения, потери памяти и госпиталя для реабилитации настойчиво порекомендовали санаторий, офицер взмолился: «Мне домой надо. Дочь у меня родилась, а я ещё её не видел!». Перед таким искренним  откровением отступили даже генералы.

Командир взвода

А всего чуть больше года назад старший лейтенант с холодным укором смотрел на Киру. «Зачем ходила просить? – упрекал жену, застывшую в немом оцепенении после жестокого  известия о том, что Сергея отправляют в Афганистан. – Значит надо ехать, раз посылают!».

По военному маршруту Сергей Катрич, оставив в в/ч 53526 города Пришиба, что в Азербайджане, трёхлетнего сына и беременную супругу, отправился 10 октября 1987 года,  аккурат в день своего рождения. Путь офицера оказался многослойным – через штаб армии в Тбилиси, Ташкент и Кабул. В последнем пришлось несколько дней ждать назначения на точку. Наконец прозвучала команда: “Принимай взвод!”. Он по численности несколько выходил за привычные рамки 28 солдат, добавляя миномётный расчёт. А сам состоял в отдельном батальоне. Собственно вокруг стратегической точки – аэродрома, который пришлось охранять, образовалась полноценная воинская часть, включающая бригаду ВДВ, медсанбат и  прочие  атрибуты далеко не мирной жизни.

– Честно говоря, меня мало что удивило в Афганистане, – вспоминает сегодня капитан запаса, – горно-альпийскую подготовку, нужную для этой географии,  мы проходили ещё в Высшем общевойсковом командном училище Баку. Коммуникация? Так местное наречие фарси очень похоже на азербайджанский язык. Для человека, выросшего в Баку, понять о чём говорят аборигены, нетрудно.

Юный взвод старшего лейтенанта Катрича оказался многонациональным. Впрочем, сам командир, всего на несколько лет старше своих солдат, отвечал за каждого. Но разница в три года и военное училище создавали пропасть между и делетанством и опытом. Аэродром, с которого взлетали и куда садились военные и гражданский самолёты, а вместе  с ними и «горбатый» ИЛ-76 или «чёрный тюльпан», собирающий по частям свой страшный груз, не штурмовали, чтобы захватить. Его вездесущий враг периодически обстреливал – для деморализации людей и выхода из строя техники.

– Губила в основном беспечность, – констатирует офицер грустные потери. – Например, к нам в часть тогда впервые поступили бинокли ночного видения. Выхожу на контроль постов. Ночь стояла реально чёрная, хоть глаз выколи. Навожу прибор на дежурившего солдата. Мигает огонёк сигареты, отчётливо виден не только дым, но и лицо, более того, узнаю человека. Окликаю по фамилии, даю второй бинокль: дескать, ищи такого же сослуживца! Если мы его видим, значит и враг, обнаружив, уложит  с двух километров. Пример на войне красноречивее слов.

 

День рождения… и Ленин

В ночь на 22 апреля аэропорт обстреляли. Прибыла разведка, чтобы просмотреть местность. Вместе с её группой на БРДМ погрузился и комзвода. Три офицера, четыре солдата. Сергей Катрич умостился на «ресничке» (жалюзи, прикрывающие стёкла боевой машины)… Очнулся в госпитале. БРДМ напоролся на мину именно со стороны нашего офицера. Его с силой выбросило на горячий камень. Перелом в двух местах таза, ранение спины, потеря памяти…

В жизнь ещё Союза оптимистично ворвался май. В начале славного месяца Кира Катрич, так и не дожавшись от Сергея  весточки, как и мечтала, родила девочку. А в конце весны вдруг принесли непривычно толстый объёмный конверт.

– Можете представить мои чувства?! – у неё и сегодня голос дрожит, – в пакете оказалось около десятка писем – от сестры, родителей, мои… Все они не дошли до адресата…

Ей вдруг вспомнился девятый класс, когда они закрутили школьную любовь. Его дерзкое предложение: «Возвращайся в Баку, – писал он уехавшей учиться на кондитера девушке, – поженимся. Правда, всё не будет в розовом цвете». Но не так же страшно, молилась Кира, убедившая когда-то мужа не оставаться в родном училище, где он в качестве старшины уже командовал превокурсниками: «Поедем служить подальше от родителей».

– Мне, точнее нам с детьми, ничего не оствалось, как ждать, – грустно улыбается сегодня. А  Сергею тогда всё снилась  смешная с тёмными косичками девочка, в свои 15 весело прыгавшая со второклашками во дворе. И он (такой, казалось, взрослый) несёт ей самый красивый букет. Это несочетание так ему в Кирюше нравилось.

 

Всем смертям назло

В тот день Кира провела приезжавшего из Баку свёкра. Закрыв за ним дверь, снова вернулась к невесёлым мыслям. И вдруг  неожиданно опять позвонили.

– Открываю, – этот волнительный миг живёт в ней до сих пор, – Сергей, бледный, опирающийся на палочку… Но – живой!

Потом, гораздо позже, когда его призовут на войну в Нагорном Карабахе, она скажет: «Я дождалась тебя с одной войны. Хватит ли меня на вторую?». Однако это уже был фронт не советского офицера и теперь больше радующегося не тому, что  сам остался жив.

– В моём взводе ни один солдат не погиб, – вот главный итог его опыта в Афганистане, изменивший не только судьбу, но и отношение к жизни.

 

«Здравствуй моя любима, нежная, ласковая, Кирюша, Ромаша и доча! Перечитываю твои письма, а вообще у меня их 23. От папы 13, от Лиды 17, и ещё два письма от Новичихиных. Когда от тебя долго не получаю, перечитываю старые».

«Здравствуй моя любима! Извини, что долго не писал… Милая моя, сладенькая, не волнуйся, не переживай за меня. Ты же понимашь, работа у меня такая, будь она проклята… Любимая, ты написала мне четыре имени, я остановился на двух, это Юля и Павлик».

«Я очень переживаю, что ты не получишь деньги… Если получишь, то напиши, в каких числах. Если нет, то тоже сообщи, я здесь настучу по башке кому надо. Деньги будут приходить на почту, как перевод».

Валентина ПОКОРЧАК