Единственный мастер, владеющий старинным секретом строительства,  живёт в Перерове.

Тест-драйв на воде

Соблазн проплыть на том самом первозданном човне предков оказался сильнее страха искупаться в довольно-таки  застоявшейся в притоке воде. Под пристальным взглядом редакционного водителя Андреевича, из любопытства рискнувшего пробраться через густые заросли травы к месту дислокации раритетного изделия Леонида Швеца из Перерова, мы с мастером отправились в короткий экскурсионный тур. Или, если хотите, индивидуальный тест-драйв.

У берега «парковались» два плавательных средства. Но лодка, профессионально сбитая с досок, не шла ни в какое сравнение с почерневшей от времени и влаги «пирогой». Даже небольшая заплата на дне човна не испортила впечатление. Но первая  реакция на воде, конечно, для всплеска адреналина. Угрожающе покачиваясь, раритет, казалось, вот-вот выплюнет людей в реку. Однако мнимая неустойчивость капитулировала перед надёжностью. Её-то чуть позже и продемонстрировал «отец родной» Леонид Швец, став на борт собственного детища  и удержавшись таким образом на воде.

Дуб лучше сосны, а ясень – ивы

Наш мастер – последний из могикан, способный в точности воспроизвести незаменимый когда-то в жизни людей на Припяти транспорт. В руках носителя, в общем-то, нематериальной культурной ценности, исторический секрет и… неповторимый инструмент. Впрочем, тайной предков по изготовлению човна, в точности мужчине переданной земляками, которых уже нет с нами, однофальмицами Василием и Виктором Масло,  Леонид Иванович делится охотно.

– Лучший  для него материал – дуб, – уверен переровчанин, способный выдать под весло новый экземпляр за две недели, – делали, конечно, и из сосны, но такие човны, как правило, недолговечны.

Технология на первый взгляд простая, однако, на второй – требующая не только сноровки, а и знаний. Например, выбирая ствол, следует учитывать возраст дерева (зрелые дубы могут отсчитывать и до тысячи лет, в Перерове же есть вековые), а также обязательно его длину – лодка должна быть не менее пяти метров 20 см. Это важно для устойчивости. Диаметр  соответственно тоже имеет решающее значение.

– Прежде чем приступить к изготовлению човна, дерево надо подготовить, – повествует о старте уникального старинного процесса мастер, –  удаляется кора и ещё три сантиметра так называемой оболони – рыхлого, скопившегося за годы, слоя. Таким образом, получаем мягкий и прочный материал.

Любопытно, что для човна даже дуб не всякий подходит. Мудрые предки ликвидность дерева определяли просто – его фрагмент  бросали в воду: если тонет – не формат, всплыл – можно приступать к работе.

Размер имеет значение

Параметры требуют  ювелирной точности. Так, (о длине сказано) ширина човна «по носу» должна быть не менее 85 сантиметров, поступательно  сужаясь к корме.

– Можно плюс пять см, именно такие размеры влияют на «хуткость» судна, – подчёркивает Леонид Иванович, тут же определяя вес лодки  – около 150 килограммов. Кстати, самое тяжёлое для ремесленника в прямом смысле слова, переместить изделие к воде.  В нашем случае собственный човен, которому уже больше 20 лет, Леонид Швец за несколько км от дома доставлял по суше к реке пошагово, переворачивая.  Ремесленник уверен, что на его век речного эксклюзива хватит. А то и по наследству ещё кому достанется.

Грузоподъёмность, говорит, легко посчитать по максимальной вместимости людей. Как-то на борт одного из собратьев указанного плавсредства погрузились девять человек килограммов по 45 в среднем.  На вёслах можно управиться и одному. Кстати, их мастер предпочитает делать из ясеня, они долговечнее и прочнее сосновых или ивовых, что, впрочем, также раньше считались ходовыми.

Это вам не та лодка

– Човен – уникальный образец родственности с водой и безопасности, – не скрывает восхищения переровец, – как-то был случай, когда впервые оказавшийся в нём на реке знакомый, от страха перевернуться вцепившийся в борта, приплыл к берегу просто по течению. Очень удивился безошибочной доставке.

Ещё одна особенность сооружения – размещение скамеек внутри  челна. Здесь между ними определено расстояние  – два метра. Не менее важно и хранение речного транспорта. Как и сто лет тому човен  лучше держать на реке. Его даже на зиму разумнее оставить подо льдом, чем пришвартовать у берега.

– Как-никак солнце светит в любую пору года, – обобщает исторический и собственный опыт мастер, – от него дерево рассыхается, а влага, она, как естественная среда.

Культурно-историческое наследие

Говорят, предки нынешних полешуков тысячи лет назад приплыли сюда именно на таких челнах (их во время Великой Отечественной войны активно использовали, кстати, и партизаны). С тех пор конструкция и технология почти не изменились (кстати, готовое изделие для прочности… ничем не обрабатывается и не пропитывается), как и старинные инструменты – новых попросту нет. Их, к слову, Леониду Швецу передали его учителя-однофамильцы Масло. Как и сто лет назад мастер долбит судно вручную из векового дуба. Зато, уверяет, не гниет, не ржавеет и служит многие века. Несколько таких эксклюзивов  Леонида Швеца радуют посетителей в музее природы в Лясковичах, ещё пара в Национальном парке «Припятский». Но вот крайний раз  руки умельца касались дерева и инструмента лет восемь назад. Хотя журналисты столичных телеканалов осаждают Переров в надежде запечатлеть уникальный процесс – от  леса до воды – на камеру. Леонид Иванович собственно и не против, ведь сегодня желающих перенять единственный в своём роде опыт в ближайшем окружении мужчины нет. Но всё дело в стоимости того самого дуба. Ведь в отличие от многовекового опыта предков, сегодня запросто в лесу его не срубишь.

Впрочем, рядом с човном  всплывала ещё одна замечательная идея – внести старинную методику в список нематериальных культурных ценностей Беларуси. И кто знает, может быть, скоро в Переров к Леониду Швецу отправятся туристы с не меньшим интересом, чем отслеживают уникальный обряд Юровский карагод в Погосте? И мы с вами будем  хвастать своими човнами не хуже, чем музей деда Талаша его бывшей собственностью в Петриковском районе. Говорят, там уникальный экспонат, на котором прототип литературного героя Якуба Колоса вместе с сыновьями ловил рыбу на Припяти, вызывает поистине дикий и эмоциональный восторг.

Валентина ПОКОРЧАК

Кстати

Настоящий челнок, изготовленный из дуба по старинной технологии, можно найти, пожалуй, только в Перерове. Кстати, один из таких, сделанный руками Леонида Швеца, как уже сказано, представлен в экспозиции Музея природы в Лясковичах. А сам секрет мастерства, которое скоро получит статус культурной нематериальной ценности, — долгая память о ремесле деда Никифора и умельцев, которые поделились с Александром Ивановичем секретами изготовления, — Виктора Якубовича и Василия Масла. Их уже нет с нами, но и таких мастеров как Леонид Швец на Полесье, видимо, не сыскать. Особенность старинного «рецепта» состоит не только в уникальных знаниях и инструменте, а и интуиции, хорошем настроении и умении выбрать дерево. Кстати, оно должно быть постоянным и целым. И испокон веков на духовно-практическое дело не берут дубы-липы, в которые ударила молния. Подобный челнок, выдолбленный из ствола одного дерева (можно использовать и сосну, осину, липу), — в Беларуси известен со времён неолита и только в ХІХ веке стал вытесняться лодками.

Научат ремеслу

— Чтобы традиции жили и передавались следующим поколениям, требуется создать условия, — уверен начальник отдела идеологической работы, культуры и по делам молодёжи Сергей Агиевич.  — Введение на государственном уровне статуса носителя нематериального культурного наследия этого ремесла предков очень значимо. Здесь есть не только историко-культурная составляющая, но и экономическая. Организация туристических туров с мастер-классами, возможность прикоснуться к ремеслу предков, всё это сохранение аутентичности и тех древних навыков, что объединяют нацию, делают нас, белорусов, в общем и полешуков, в частности, уникально самобытными. А также туристические туры смогут оживить деревню, дать ей второе дыхание, что сегодня очень важно.