На самом деле военные действия в Лисичанске начались еще в 2014 году, когда после Майдана все на Украине перевернулось с ног на голову. Люди не согласились с решениями, которые принимало украинское руководство, и пожелали Донбассу автономии, как в Крыму. Но два миллиона человек попросту лишили права голоса. Разве можно было такое терпеть? Поэтому народ выбрал своего президента и свою жизнь.

Хотя какая жизнь может быть под постоянными обстрелами? Тяжелее всего принять тот факт, что стреляли свои же. Но это для нас они были своими, та сторона считала жителей юго-восточных областей сепаратистами.

Когда украинцы «освободили» город, было непросто. Линия фронта проходила недалеко от нашего дома, но боевых действий особо не было слышно. Громкие выстрелы звучали, лишь когда Украина заходила в Лисичанск с Рубежного и избавляла город от «сепаратистов». Отголоски столкновений доносились еще из населенного пункта Горское на линии разграничения.

Под контролем Украины жизнь продолжалась. Люди уже многое повидали и попросту привыкли, так что перестали обращать внимание на взрывы. Я продолжала работать медсестрой в кардиологическом отделении местной больницы, на тот момент стаж составлял 26 лет. Каждый день ходила за покупками. В общем, ничего выдающегося.

События, начавшиеся в феврале 2022 года, можно описать словом «страшные». Как раз накануне, 22 февраля, у детей в Броварах под Киевом была роспись. На следующий день праздновали радостное событие дома в кругу родственников и друзей. А 24-го проснулись посреди СВО. Не знали, что где-то что-то происходит, только по телевидению передавали, как из Киева вдруг уехали сотрудники американского, английского, французского и других посольств.

Думали, все быстро закончится, надеялись отделаться легким испугом, как в 2014-м. Уезжать никуда не собирались, но у старшей дочери погибла свекровь – вышла во двор погулять, а туда прилетел снаряд. Зять недолго думая сказал: пора уезжать. На следующий день взяли все, что умещалось в машину, и отправились к родственникам в Павлоград Днепро­петровской области.

Пробыли у них с апреля по август. Могли бы и дольше, но не будешь же вечно сидеть у родни на шее. Решили вернуться, правда, обратная дорога пролегала уже через российскую границу. Для сравнения, если в начале СВО от Лисичанска до Павлограда на машине нужно было преодолеть 280 километров, то путь домой составил две тысячи километров. Ехали через Бердянск и Запорожье. Кстати, нам повезло: пункт пропуска в Запорожье, где люди часами ожидали очереди на въезд в Россию, проехали за неделю до того, как его обстреляла Украина.

К счастью, дом в Лисичанске уцелел, но бытовые условия полностью отсутствовали: ни газа, ни электричества. За водой приходилось ехать в другие населенные пункты, а это нередко могло обернуться трагедией – неоднократно в людей, которые ждали подвоза, прилетала ракета. К тому же спать приходилось в одежде и по очереди пару часов: как только один из нас слышал звук летящей ракеты, будил другого, и вместе бежали прятаться в подвал. Туда заранее опустили термос, плед, рыбацкое кресло, соорудили небольшой столик.

Такой жизни хватило на две недели. Дольше ждать не стали, собрали чемоданы и уже по территории России поехали в Беларусь. Жалко было оставлять все, что долгое время наживали, но жизнь дороже.

Выбрали вашу страну, поскольку муж отсюда родом. «Дворощак», как говорят, – родом из деревни Дворище Хойникского района. Познакомились с ним на Украине, где он жил и работал 32 года. Свадьбу сыграли восемь лет назад. У меня это был не первый брак, как и у него. Есть две общие дочери и четыре от предыдущих браков. Так что нас можно назвать многодетными родителями шести красавиц.

Одна из дочерей в Санкт-Петербурге, две – в Броварах, младшая осталась в Лисичанске. Двух взрослых отправили в Гомель еще в 2014-м. Белорусские родственники помогали нашим девочкам первое время, потом они привыкли немного и уже сами начали устраивать свою жизнь. Со всеми детьми поддерживаем связь, насколько возможно. Да и с другими родственниками не потеряли контакты. Общаемся со всеми, будь они из Беларуси, России или Украины. Наша позиция: сохранить семейные узы, они важнее всего на этом свете.

Постоянно слежу за новостями из родного Лисичанска. Там идет активная стройка, живут люди, но пока с интернетом и связью плохо: чтобы позвонить, нужно выехать из города. Понятно, что часто это делать не будешь – еще очень опасно: в 12 километрах линия фронта, прилетают снаряды, до сих пор гибнут люди. Вот недавно почтальон, который развозил пенсию, попал под обстрел и пострадал.

Насколько знаю, с нашим имуществом в Лисичанске все хорошо, оно не разрушено. Соседи по улице живут в своих домах, правда, из восьми семей только три. Бытовые условия улучшились – дали воду и свет, но за городом населенные пункты еще лишены благ цивилизации. Говорят, люди постепенно возвращаются: им уже не за что скитаться по миру, хочется где-то осесть и просто жить.

Надеюсь, тоже когда-нибудь вернусь домой. Мне, конечно, в Беларуси очень хорошо, нас приняли как родных. Белорусы настолько близко к сердцу восприняли нашу жизненную ситуацию, что первое время помогали продуктами, подарили бытовую технику и мебель. Спустя месяц после приезда мужу дали работу, предложили комнату в общежитии. Мне подыскали место через четыре месяца в Козелужском ФАПе. Мои обязанности ничем не отличаются от тех, что выполняла в Лисичанске: диагнозы, уколы, процедуры и лекарства. Разница только в том, что теперь нужно приходить на вызовы на дом. Белорусское гражданство получили почти год назад, оформили быстро. Благодаря такому теплому и радушному приему я наконец, спустя год, могу спокойно спать, не боясь услышать звук падающей ракеты. Большое спасибо за все это.

В большой город не было желания переехать. Остаемся в Хойниках, поскольку они напоминают Лисичанск – много частного сектора, добрые люди, тихо, мирно. Но обратно все же хочется. Думаю, когда военные действия прекратятся и будет понятно, что там жизнь налаживается, мы с мужем вернемся. Надеюсь, доживем.