Для этого человека с красивой польской фамилией, грузинскими корнями и пропиской в дедовке небольшая сельская часовенка словно маячок в житейском океане. И кто знает, появился ли в деревне этот символ православия, если бы не одна фраза, брошенная всуе верующим, но не особо религиозным борисом ольшанским.

Домик в селе

Старенький с виду неожиданным контрастом впечатляет внутри. Если бы предложили определить стиль убранства и интерьера, то вышло бы что-то на предмет деревенского модерна. Кстати, большая печь, с сохранившейся лежанкой, гармонично вписывается в общий ансамбль. Она, к слову, выбелена, ухожена и иногда всё ещё радует вкусностями. А вообще в этих хоромах многое сделано руками хозяина. Например, добротные кухонные шкафчики или большой сосновый стол, за который мы вольготно уселись. Напротив, в центре на припечке, в недорогой рамке — дорогой снимок бабы Ксении. Именно она, кровная родня супруги Инны, тоже посодействовала Борисовой влюблённости в Беларусь. Эту простоватую, но очень мудрую женщину и вспоминает мужчина с особой теплотой. Хата пережила свою хозяйку, и в начале улицы весело сверкает вымытыми стёклами окон. Но претендовать на этот дом супруги не стали.

— У жены есть сестра в Киеве, мы решили наследство не делить, а купили здесь неподалёку жильё у потомков местной учительницы, — просто объясняет решение хозяин, при любой возможности отправляющийся из Бреста, где живёт, в любимую Дедовку. Вот и получается, что дали второй шанс не одному, а двум домикам в деревне.

Верить и жить помогает

Маленькая церквушка в Дедовке в этом году отметила юбилей. Десять лет минуло с тех пор, как впервые здесь прошло богослужение. Собственно, своим рождением она обязана Ольшанским — жена захотела, муж поддержал, обронив: а почему бы и нет, пообещав идею воплотить в реальность. Между делом выясняется ещё одна любопытная деталь: для мужчины, в чьих жилах течёт и грузинская кровь, слово само по себе договор и уж точно не воробей… Заднюю на Кавказе, где он долго жил, включать не принято.

— Ну разве это моя заслуга? — парирует сразу же комплимент, отрицая любые намёки на тщеславие, — жители Дедовки собрали средства на строительство маленького храма. Делали это даже иногда в убыток семейному бюджету. А также принимали непосредственное участие в возведении часовни. Каждый в строительство вложил частичку своей души.  Наиболее активно участвовали Николай Жогаль, Валерий Беловец, Василий Столбенко. Хочу отметить и нашу молодёжь, которая оказывала посильную помощь. Вот так всем миром и воплотили в жизнь благое дело.

Среди множества икон есть в часовне и особый лик — святого Клементия. Его имя носил дед Бориса Ольшанского, по стечению обстоятельств ставший внуку отцом. Возможно, это тоже одна из причин, по которой душа мужчины рвётся в Дедовку. Кстати, фрески, что расположились под ярким куполом, за годы не выцвели, сохранив чёткость красок. Эти иконы тогда заказывали в Украине, а строительный материал везли из России. Так что часовенка, как и семья, получается интернациональная.

Тёплое место

Греет нашего героя мысль перебраться в эту деревеньку насовсем. Но на этот постоянный счёт никак не получается договориться с главным двигателем географической любви — супругой. Однако в каждом домике свои гномики, может, когда-нибудь и согласится Инна вернуться в места своего детства. И при любом раскладе дни деревни, как и прежде, будут проходить под аккомпанемент спонсорской поддержки Бориса Ольшанского.

Сложились за три десятка лет знакомства с Житковщиной у него здесь почти родственные отношения: кого-то покрестил, с кем-то подружился. Единственное, что не приемлет душа — подлости и предательства. И если к этим человеческим качества компромисса нет, то с общей историей всё обстоит иначе. Есть, поговаривают на селе, у мужчины планы восстановить память о погибших во время Великой Отечественной войны земляках, увековечив её в монументе и нанеся на обелиск  имена. Недалеко от той самой часовенки.

Валентина Покорчак