Это он, Сергей Русый из Турова, остался единственным уцелевшим из большой и дружной семьи тогда в Запесочье.

– В Воронино мамы не оказалось, – у него собственные горькие воспоминания из детства, – и я, мне тогда лет шесть было, пошёл к бабушке в Туров. Мы ещё надеялись, что все наши живы. Но какая-то женщина принесла чудовищную новость. Там, говорит, у дороги, твоя дочка с внуками лежат, их бы похоронить. Как выяснилось позже, мама вот-вот должна рожать, и потому меня отправила с тётей Настей. А брата оставила присмотреть за малыми сёстрами. Сосед уговаривал её выйти с людьми в поле, а она решила вернуться домой. Навстречу моим родным по пыльной дороге ехал немецкий мотоциклист, он и расстрелял беззащитных женщину с детьми. Когда мы пришли их хоронить, то видели засохшие мозги и кровь на траве… Так в миг я стал сиротой.

Позже, приходя на кладбище в Запесочье, он удивлялся тому, что на многих могилках земляков – одна и та же, совпадающая с периодом оккупации, дата смерти. Стал интересоваться и выяснил, что в тот день, 19 августа 1941 года, немцы из миномётов просто утюжили деревню. Почему не тронули соседние? Оказалось, что фашистов озлобила расправа партизан с каким-то значимым немецким генералом. Его непросто расстреляли, а поглумились, оставив в одном исподнем. Фрицы, выждав сорок дней, решили отыграться на жителях, подозревая их в связи с партизанами.

– В Турове создали лагерь, где собрали таких же детей, как и я, – вытирает повлажневшие глаза Сергей Степанович, – меня туда поместили, прихватив на улице.  Бабушка долго искала, а когда нашла, стала уговаривать сбежать. Но я побоялся последствий, в том числе и для всех. Мне во второй раз повезло, потому что назначили помогать на кухне – разносил хлеб. Попался добрый немец, угощал шоколадом, кофе… А как закурю, он прямо-таки танцевал: «У нас кляйн не курит. Кляйн не курит!»… Позже всё-таки сбежал к бабушке… Вместе с другими людьми ушли в лес. Всего нас там оказалось 11 человек. Голодные и худые, такие же, как и мы, коровы спасали каплями молока.

– Воду ходили набирать к ручью, что далековато от наших куриней, – происшествие, что довелось пережить мальчику, живо в его памяти до сих пор, – как-то отправились вдвоём с одним дедом. Он вдруг приостановился: «Слышишь? Немцы гергекают!» И правда, через несколько секунд появились. Среди них в фашистской форме выделялся бывший председатель колхоза. Он с неистовой силой бросился на 70-летнего старика и принялся его избивать. Немцы едва оторвали его от немощного от голода и возраста человека… Откуда такая ненависть?! Потом, узнав о нашем месте дислокации, нас всех вызывали на допросы. В 9.00 каждый день – в комендатуру.

Однажды, глядя мальчишке в глаза, офицер подбежал к нему, открыл Серёже рот, куда со злостью вставил пистолет. «Не скажешь, где партизаны, убью!» – ревел фашист… И кто знает, чем бы закончилось дело для маленькой группы людей, если бы старшие из них не убедили фашистов: вытоптанная к ручью тропинка – дело ног их, отчаявшихся людей, простых жителей, а не партизан. Так Сергею Русому повезло выжить ещё раз.

Валентина ПОКОРЧАК