Она, назовём её К., и сейчас отчётливо не может сказать, что вынудило посягнуть на чужое. Телефон коллеги, с которой, кстати, ещё и приятельские отношения поддерживала, умыкнула в  два счёта. Та же, надеясь на порядочность окружения, и подумать не могла, что его украли.

Заседание суда  предали огласке, сделав его выездным, многолюдным. Пригласили всех желающих. С воспитательной целью – чтобы не только не повадно было ей и другим, но  и стыдно перед односельчанами, коллегами.

Суду К. пояснила, что в тот вечер, 15 февраля, как и полагается, приехали на вечернюю дойку. В раздевалке переодевались, разговаривали, шутили. Подруга М. вела диалог по телефону, после передала его К., чтобы та положила на шкафчик.

Позже М. пояснила суду, что нарочито не брала его в доильный зал, дабы не повредить – аппарат-то новенький, купленный буквально две недели назад, да ещё и в рассрочку.  Без малого четыреста рублей на кону.

По окончанию дойки, пояснила К., вернулись в раздевалку. Улучив момент, когда кто-то переоделся и вышел, а другие ещё не зашли, обвиняемая положила смартфон себе в  сменный халат, который остался висеть в раздевалке.

Пострадавшая хватилась телефона только в газельке по дороге домой. Помогали искать коллеги. Пытались звонить – никто не отвечал. Даже со сторожем связались, чтобы тот посмотрел-послушал, не звучит ли в раздевалке. Сказал: тишина.

Утром телефон искали уже на самой ферме. А вдруг запамятовала, что  оставила на шкафу? Вдруг взяла с собой на дойку? Вдруг утопила в лотке? На многие вопросы искала ответы потерпевшая, но ни их, ни своё средство связи не нашла. Ни на завтра, ни в последующие дни. А после вовсе забыла, смирилась с утратой, думая, что телефон, скорее, упал в лоток. На суде призналась, что и мысли не допускала, что его могли попросту свиснуть, да ещё и нечужие люди.

Обвиняемая же пояснила, что пару месяцев  хранила средство связи на работе, после ещё некоторое время – дома. Но, видно, поняв, что всё утихло, отдала украденное взрослому сыну. Конечно, он поинтересовался, откуда такая вещица. Мать отмахнулась быстрым, невнятным ответом: за две бутылки  купила…

Дело случая вывело всё на чистую воду. Сыновья пострадавшей и обвиняемой встретились как-то, на глаза попал такой же, как у мамы, ярко оранжевый телефон…

Звонить, выяснять напрямую у коллеги, потерпевшая не стала. Постеснялась: а вдруг совпадение? Но в милицию заявление написала. Тут клубок и раскрутился.

Суд признал К.  виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 1  статьи 205 Уголовного кодекса Республики Беларусь, и назначил ей наказание в виде исправительных работ сроком на один год с удержанием в доход государства десяти процентов её заработка, но не менее одной базовой величины ежемесячно.

Стоит добавить, что суд учёл чистосердечное раскаяние в содеянном, наличие у неё на иждивении несовершеннолетних детей. Да и хозяйка телефона заявила на заседании: зла не держит, что было, то было. Но урок остался.

Светлана СЕВОСТЬЯНОВА